Петр Киле - Очаг света [Сцены из античности и эпохи Возрождения]
Сад на склоне холма; беседка; груда камней, под которыми вход в подземное хранилище. Звездная ночь. Жрец с факелом, иерофант и мисты блуждают за деревьями, за ними из беседки наблюдает публика.
Л е в к и п п а
Как ночь темна!
Д о р и д а
Хотя и крупны звезды,
Но свет их освещает только небо,
Там в вышине, где обитают боги,
А здесь и без мистерий жутко мне.
К л и о
Иерофант там что-то говорит;
Я слышу все, но не пойму ни слова.
М у ж с к о й г о л о с
Из древних заклинаний; смысл священный
Не должен быть понятным всем, иначе
Воздействия не будет, в тайне - дело,
Как в тайне жизни, так и в тайне смерти.
М а л ь ч и к
Алкивиад их знает в самом деле?
Л е в к и п п а
Он шутит.
Д о р и д а
А меня бросает в дрожь.
К л и о
И страх нам сладостен, когда он с нами
Играет жизнь свою полушутя,
Неистов и беспечен, как дитя.
М а л ь ч и к
Факелоносец провалился в погреб.
М у ж с к о й г о л о с
Нет, свет блуждает в глубине Аида,
Куда иерофант повел всех мистов.
М а л ь ч и к
Они умрут?
М у ж с к о й г о л о с
Конечно! Но воскреснут
Для жизни новой, в том смысл посвященья.
Л е в к и п п а
Там показался вестник, наш поэт.
В е с т н и к
Иакх, и он же Вакх или Дионис,
Сын Персефоны от царя богов
Или Семелы от того же Зевса, -
Все в таинствах священный смысл имеет,
Нелепый с виду для непосвященных, -
Так, этот бог - театра и вина,
Богиней Лиссой вечно одержимый,
В безумие впадая, вниз стремится,
В Аид, на Елисейские поля,
Где вакханалии справлять удобно, -
Итак, Дионис призывает мистов
Последовать на таинства за ним.
И е р о ф а н т
Слыхали, мисты? Зов услышан нами.
Не бойтесь смерти. В боге мы бессмертны.
Все проваливаются куда-то с треском и с шумом, вспыхивает пламя и обволакивается дымом.
Сцена 2
Агора, площадь для проведения Народного собрания среди административных и культовых сооружений: у ограды и стен Круглой палаты (здания Совета) каменная трибуна, перед которой амфитеатром расположены деревянные скамьи; поблизости два или три алтаря, храм Ареса, торговые лавки. Под платанами на скамьях и вокруг народ кучками; слышны то возмущенные голоса, то смех.
1-й а ф и н я н и н. Что же это за несчастье новое обрушилось на Афины? За одну ночь все гермы, сколько их ни стоят у общественных и частных домов, подверглись нападениям каких-то злоумышленников и весьма пострадали.
2-й а ф и н я н и н. Отбиты носы и бороды и это самое - фаллосы. Такого еще не бывало!
3-й а ф и н я н и н. Злая, неуместная шутка!
2-й а ф и н я н и н. Шутка? Святотатство! Андокид заявил, будто бы у него есть свидетельства нескольких рабов и метеков, которые донесли, что Алкивиад и в другом случае изуродовал статуи богов, стало быть, и этот случай - его проделки в пьяном виде. И еще не все. Андокид прослышал, будто у себя дома Алкивиад разыгрывал Элевсинские мистерии.
4-й а ф и н я н и н. И это все Алкивиад, наш стратег, вдохновитель похода афинских кораблей с войском в Сицилию, готовых уже к отплытию? Дел у него мало?
2-й а ф и н я н и н. Я говорю только о том, о чем Андокид толкует.
4-й а ф и н я н и н. Андокид толкует, бегая по площади, а Фессал, сын Кимона, уже подал жалобу с обвинением Алкивиада в поругании Деметры и Коры.
3-й а ф и н я н и н. Это очень серьезное обвинение. Что там гермы!
4-й а ф и н я н и н. В таком бесчинстве с гермами должна быть причина, а не просто буйство молодых людей, переходящих все границы разумного под влиянием чистого, не смешанного с водой вина; но чтобы они бегали по всему городу, да еще впотьмах, а ночи ныне темные, новолуние, - это уж слишком. Скорее можно подумать на коринфян.
3-й а ф и н я н и н. И правда! Ведь сиракузяне были колонистами Коринфа, и у коринфян есть весьма веские причины задержать или сорвать поход афинских кораблей с войском в Сицилию. Как ни суди, случай с изуродованием герм - дурное предзнаменование, и день отплытия благоразумно перенести на более поздний срок.
4-й а ф и н я н и н. Чтобы в Сиракузах успели прознать о походе заблаговременно. Нет, нет, тут вам уже не шутки Алкивиада!
Показываются Критий и Ферамен.
К р и т и й. А где Андокид?
Ф е р а м е н. Ты не слыхал? У дома Андокида стоит герма, одна не тронутая среди прочих поблизости. Друзья Алкивиада среди судей, чтобы отвести от него подозрения, заявили архонту-базилевсу, что Андокид должен объяснить, почему его герма одна цела, а другие изуродованы; его вызвали в суд и тут же посадили в тюрьму.
К р и т и й. Он выдаст нас!
Ф е р а м е н. Не думаю. Ведь в этом случае все мы погибли, и он первый; оставшись вне подозрений, мы скорее можем спасти его, тем более, как слышно, Алкивиад совершил куда более серьезное преступление - профанацию Элевсинских таинств. О гермах скоро забудут.
К р и т и й. Как! Не стоило нам вмешиваться в ход событий?
Ф е р а м е н. Тсс!
К р и т и й. Теперь Алкивиаду впору скрыться и, вместо похода в Сицилию, отправиться в изгнание.
Ф е р а м е н. Да, узнав об иске Фессала, Алкивиад, говорят, испугался, ускакал в Пирей, где собрались войска, но, услышав, что матросы и тысяча гоплитов из аргивян и мантинейцев говорят открыто, что они отправляются в далекий поход за море только из-за Алкивиада и не потерпят какой-либо несправедливости по отношению к нему, ободрился и явился в суд, чтобы выступить с защитой.
К р и т и й. Назначен суд?
Ф е р а м е н. Нет. Архонт и многие из судей догадались, - я с ними успел переговорить, - что народ, поддержав Алкивиада с походом в Сицилию, будет снисходителен к нему, и ему легко удастся оправдаться, и решили судебное разбирательство затянуть и даже отложить до возвращения Алкивиада с похода, что, конечно, его не устраивает, и он намерен сейчас выступить на Народном собрании.
К р и т и й. На чем же он станет настаивать?
Ф е р а м е н. Ясно, на чем: на снятии с него обвинений.
К р и т и й. А ты выступишь?
Ф е р а м е н. Лучше бы тебе выступить, Критий.
К р и т и й. Мне народ не поверит, ведь во мне видят противника демократии и Алкивиада. Выступить должен ты, Ферамен.
Ф е р а м е н. Да. Первым выступит Никий. Он воспользуется случаем и предложит отложить поход. Вот он идет к трибуне. (Уходит.)
4-й а ф и н я н и н (надев на голову миртовый венок). О мужи афиняне! Вы не послушались меня и против воли назначили стратегом, чтобы своей осторожностью и, надо думать, мудростью, свойственной старости, я уравновесил пылкость Алкивиада. Видно, и боги не одобряют сицилийского дела. В изуродовании герм, кто бы это ни сделал и какую бы цель ни преследовал при этом, нельзя не видеть дурного предзнаменования. При таковых обстоятельствах разумно отложить поход в Сицилию, по крайней мере, на какое-то время. Вы видите, уже по всему городу на воротах висят изображения, напоминающие вынос покойников, завтра, в день отплытия кораблей в поход, женшины, справляя праздник Адониса, станут распевать похоронные песни, бить себя в грудь, подражая погребальным обычаям. О мужи афиняне! Нельзя не видеть, что все знамения не благоприятствуют нам!
Гул одобрения и смятения. К трибуне выходит Ферамен.
Ф е р а м е н (в миртовом венке). О мужи афиняне! Все важнейшие решения в связи с сицилийским делом приняты; снаряжены корабли, собраны войска, избраны стратеги, назначен день отплытия. Нежданно происходят происшествия, весьма странные: изуродование герм по всему городу за одну ночь и якобы розыгрыш Элевсинских мистерий, - и все это приписывается Алкивиаду, известному всякими шалостями в пьяном виде. Я не говорю, - это дело судей, - он виновен или нет. Но нелепо было бы, чтобы человек, выбранный полновластным стратегом таких крупных сил, теперь, когда войско и союзники уже готовы к выступлению, терял драгоценное время, ожидая, пока окончится жеребьевка судей и судебная процедура, отмеряемая водяными часами. Итак, пусть он теперь отплывает в добрый час, а после окончания войны явится сюда, чтобы защищаться согласно тем же законам.
![Петр Киле - Опыты по эстетике классических эпох. [Статьи и эссе]](/uploads/posts/books/199425/199425.jpg)